Великий имам был застрелян в упор,
Душа же воспрянула наверх к Аллаху;
Имам был насильник, убийца и вор,
Дивяся, не видел шайтанову плаху.
"Где сера? Где пепел? Где лава? Где чёрт?"
Имам восклицал, - Аллах голосом грянул:
"Ты на корабле, не попал ты за борт,
А прямо ко мне, справедливый, воспрянул!"
"Уж я справедлив? Проповедовал смерть,
Убийства, войну, непокорность закону,
Захватчикам запада адскую месть,
И смерть иноверующим миллионам!"
"Что да, то уж да, тут не скажешь, что нет",
Цинично шутнув, Милосердный смеялся.
"За что я в раю, - на вопрос дай ответ!"
Но Милостивый опять издевался:
"Ты лгун и подлец, ты бы должен гореть,
С чертями купаться в песке раскалённом!
Не тщетно боялся ты так умереть,
В страхе подобный умалишённым".
Имам на колени: "Но всё же я здесь!
Зачем? Увидать, как не будет навеки?
Чтоб мне навидаться тут рая чудес,
Чтоб ад был больнее?" "Эх вы, человеки, -
Жестоки, коварны, и мысли больны.
В раю ты, балбес, значит, здесь тебе место".
"За что ты простил меня?" Умерший ныл,
"Ни что - ты видал - в моей жизни, не лестно!"
"А помнишь, имам, как ребёнком ты был,
И, кур накормив, вдруг такое увидел:
Петух по одной из них лихо блудил,
А ты же шугнул его, но не предвидел,
Что курице было по нраву оно.
За эту невинность тебе отпускаю
Грехи навсегда". Было грустно одно:
Навечно в раю, недостойному рая.
